Ермаковские, галковские, киселевские…
Театр Ермоловой приехал на фестиваль Янковского впервые. Фестивальная сцена повидала уже спектакли с выпускниками СаТИ (Саратовского театрального института) из Петербурга и Москвы, Испании и Израиля. Устойчивые отношения сложились с тремя столичными театрами — Театром наций, МХТ им. Чехова и ШДИ. Выдающийся ученик замечательного педагога народной артистки СССР Валентины Ермаковой Евгений Миронов привозил «Калигулу» Някрошюса, читал на литературно-музыкальном концерте с Ксенией Раппопорт письма Чайковского с оркестром.
На Пятом фестивале Театр наций, которым он руководит, показал «Страсти по Фоме», по повести «Село Степанчиково», еще одну постановку Марчелли. Мы увидели сразу двух учеников Ермаковой — Анастасию Светлову и Владимира Калисанова. А в роли «человечка, самого ничтожного, самого малодушного…но необъятно самолюбивого» выступил уже почти родной нам Авангард Леонтьев, народный артист России, много лет — педагог курсов Олега Табакова, председатель жюри областного театрального фестиваля «Золотой Арлекин» и Госкомиссии в СаТИ.
Легендарную роль Опискина Авангарду Николаевичу предложил «один саратовский друг», который давным-давно привез его в наш город, влюбил в семью (тогда был еще жив отец Жени Миронова), в Радищевский музей – лучший из провинциальных художественных, в неповторимый ТЮЗ Юрия Киселева.
«Я знаю Русь, и Русь меня знает!» — величественно изрекает Фома со сцены, а нам кажется, что блистательный лицедей начал примеривать роль еще на пресс-конференции, где строго одергивал не умеющих слушать. «Страсти по Фоме» не совсем типичная постановка для неистового итальянца. Первое действие несколько замедленно, эмоции как бы приглушены. Нарочито медленно накрывается длинный стол, раскладываются еда и напитки, лакей со слишком живым для лакея лицом что-то роняет и путает. Потом он окажется и не лакеем вовсе. Интеллигейнейший Ростанев, весь красный (Владимир Майзингер), разражается гневными тирадами, тихоня Настенька положит глаз на крупного породистого Сережу (Олег Отс) — в общем, начнутся обычные провокации в духе Марчелли. Племянник появился в усадьбе в бриджах, в бриджах и уйдет, не поверив ни на гран «преображению комичном исполнении Калисанова, когда-то любимого актера Александра Дзекуна, он просто уже дряхлый. Невыразимо красивая и взрывная на сцене Анастасия Светлова, на фестивалях Янковского она потрясала нас не раз: невероятно наэлектризованной Екатериной Ивановной Леонида Андреева, гордо страдающей Анной Петровной Войницевой в раннего Чехова, властной и несчастной Аркадиной. Две роли она играет в инсценировке Достоевского. В тот вечер мы увидели ее Татьяну Ивановну — полубезумную старую девушку. Образ дальней родственницы Ростанева обычно подается с неким харАктерным нажимом. А героиня Светловой искренна в каждом своем взгляде, жесте. Она просто большой ребенок, который до слез расстраивается, когда кому-нибудь плохо, громко радуется, если все благополучно разрешается. И еще — она все время поет, что-то глупо- возвышенное. Роль далеко не главная, но когда ее Татьяна Ивановна на сцене, невозможно глаз отвести. Светлова грандиозная актриса, что еще раз нам всем доказала.
Столичные ученики Ермаковой вместе со своими саратовскими однокашниками успели съездить на могилы Валентины Александровны, Александра Григорьевича Галко – значительного педагога саратовской театральной школы, преподавателя сценической речи Виктора Кульченко.
Традиционно на фестиваль привез спектакль МХТ им. Чехова. Его Табакерку обязательно показывал в Саратове Олег Павлович. На последнем фестивале мы увидели богомоловских «Трех сестер». Когда-то удачной ролью Тузенбаха в дипломном спектакле Янковский подтвердил свое право на большую сцену. Здесь роль безнадежно влюбленного барона исполняет Дарья Мороз, и провокативность постановки не зашкаливает, как бывает у Богомолова. Отстраненность, замедленность в игре почти всех персонажей. Замороженной рыбой, чуть ли не андроидом, крупно вплывает на экран лицо Барона. Ни мысли, ни чувства. Безумный взгляд у Соленого, скорей всего — тихо помешанного. Сестры тоже малоэмоциональны, хотя так женственна Ольга с характерным голосом Александры Ребенок, сексуальна Маша с зовущим алым ртом (Мария Фомина), девственно строга и красивая Ирина (Софья Эрнст). Более внятной получилась Наташа — этакая вежливая стерва. А самым живым выглядит Александр Семчев — Чебутыкин. Его здоровый цинизм и несколько черный юмор хоть как-то разнообразят уныло-холодную обстановку дома Прозоровых. Все свои длинные монологи о будущем герои проглатывают поспешно, как остывший чай.
Обаятельный герой Дмитрия Куличкова (ученик нашего Александра Галко) — Вершинин много и горячо говорит только о своих девочках, за которых болит его душа. Чувствуется и внезапная любовь к Маше. Но сцена прощания не вышла: механическое Машино «прощай» и порыв бежать за ним наталкиваются на внимательный взгляд невесть откуда в свалившегося мужа. Ни тоски по уходящим навсегда офицерам, ни сожаления по поводу гибели одного из них, самого порядочного и благородного… «Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто… Как пленник, брошенный в пустой глубокий колодец, я не знаю, где я и что меня ждет». Какой-то «декадентский бред» лез мне голову после спектакля. Таких ли ассоциаций ждал от нас режиссер?
Школа драматического искусства, где художественным руководителем режиссерско-актерской лаборатории — Игорь Яцко, ученик Юрия Киселева и Анатолия Васильева, наши фестивали никогда не пропускает. Привозили Уайльда, Кокто, Гоголя. Теперь вместе с женой и сокурсницей Марией Зайковой представили свежую вещь, родившуюся в долгие часы вынужденной изоляции от театра. Талантливой актерской паре дали в переводе с шведского новый текст: «Сага века: битва за любовь» Эббы Витт-Браммстрём. Вместе они его и поставили, добавив к ярой феминистке группу безликих «унисекс».
Это уже третья постановка на двоих Марии и Игоря. Видела в Тау-зале ШДИ их чудесный творческий вечер «Поговорим о странностях любви». Он был изыскан, как вся его обстановка, как сама программа. Еще бы – ведь вначале прозвучала Песнь песней царя Соломона. Яцко и Зайкова — превосходные чтецы. Есть у них в репертуаре и «Сад» Нины Садур (тоже им специально принесенный), как логическое продолжение поставленного Яцко «Вишневого сада».
Текст шведской «битвы за любовь» оказался менее интересным, чем игра замечательных актеров. Она часто вызывала смех или сочувствие зала точным попаданием в эмоцию спорящих. «Мы слышим и остаемся глухими, потому что мы хотим сказать, а не слушать. Мы влюбляемся и не способны любить, потому что нам нужно, чтоб любили нас», — в программке спектакля приведены мудрые слова митрополита Антония. Может быть, феминистки слишком уж агрессивны в передовой Европе? Может быть. Во всяком случае, очень уж сочувственного отклика смерть одной у зрителей не вызвала.
На встрече с журналистами Игорь Владимирович рассказал о своем нескончаемом рабочем дне: преподает сразу в трех вузах, где готовят актеров и режиссеров, руководит творческой лабораторией ШДИ, ставит там и в нескольких московских театрах, играет в них, каждый год пополняет свою фильмотеку — востребованности яркого представителя саратовской школы можно только позавидовать. (Окончание следует).
Ирина Крайнова,
обозреватель по Саратовской области в журнале «Страстной бульвар»
Опубликовано в Интернет-издании «САРЫТАУН.АРТ» от 5 ноября 2022:
https://irin-krainov1.livejournal.com/496061.html
